План Глазьева: Мифы и реальность

Политика Центробанка и Минфина закономерно привела к серьезному спаду экономики: налоги растут, социальные выплаты урезаются, а иностранные агенты мешают отечественному импортозамещению. О том, насколько реален альтернативный экономический план и в чем настоящие причины спада, рассказал экономист, политик, советник президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции академик РАН Сергей Глазьев в программе "Реальное время" Юрия Пронько.

Сергей Глазьев: Раз уж пошла речь о мифах, которые вокруг моих предложений строятся: один щелкопер, извиняюсь, написал, что я предлагаю построить Венесуэлу с ракетами. Бред. Человек вообще ничего не читал: ему просто дали поручение, он мою красивую фотографию разместил - неплохую, молодец, - а дальше написал полную глупость. Видно, что он вообще программу не читал, кто-то ему за это заплатил. А в одном из американских журналов хвалили как раз то, что у нас происходит - рай для спекулянтов: назвали это правильной политикой. А то, что мы предлагаем, научное сообщество, - это, значит, ракеты в Венесуэле. Полная глупость.

Юрий Пронько: Сергей Юрьевич, подождите, это хорошая оценка. Если у них героиня Набиуллина, а вы антигерой, и это происходит в американском издании - значит, они вас на самом деле хвалят.

С.Г.: У нас возможности роста определяются имеющимися ресурсами. Производственные мощности загружены чуть больше чем наполовину. Мы можем увеличить объем производства более чем на 40 процентов на базе имеющихся производственных  мощностей.  

Всего хватает - заводов, кадров, сырья

Ю.П.: То есть нам даже вводить ничего нового не надо?

С.Г.: Да. При этом когда говорят, что это устаревшие мощности, - это неправда. Посмотрите, какие мощности стоят. Современные металлургические заводы по металлообработке - банкроты фактически. Я знаю много таких примеров. Кирпичные заводы стоят современные, с современным оборудованием. Машиностроение работает на 40 процентов мощности. То есть стоят в том числе мощности, которые были введены в действие за последние 5 лет, новые мощности.

Второй вопрос - труд. Нам говорят, что у нас якобы низкая безработица. Замечу, что 5 процентов - это не низкая безработица. Но надо добавить еще скрытую безработицу. И то, что люди неполный день работают, и длительные отпуска - это в совокупности получается уже около 12 процентов. Из-за трагедии на Украине - огромный приток квалифицированных людей, с хорошими специальностями, востребованными.

Я уже не говорю про Таможенный союз, про Евразийский союз, где у нас - огромный резервуар трудовых ресурсов в Средней Азии: может быть, не очень квалифицированных, но тоже востребованных. То есть у нас и на квалифицированном рынке и на неквалифицированном нет ограничений по труду.

Если брать сырье. Недавно был в Татарстане - там добились 100-процентной переработки нефти. Это означает, что у нас выход готовой продукции с нефтью увеличился в полтора раза за счет комплексного освоения. На современных предприятиях вообще нет отходов - то, чего мы давно добивались.

А если мы нефть используем не как экспорт энергоносителя, а как химическое сырье, выход продукции увеличивается многократно. На один куб древесины мы производим в 10 раз меньше товарной продукции, чем в Финляндии. Что, мы не можем то же самое делать? Можем. То есть речь идет о возможности за счет банального углубления переработки сырья по ключевым направлениям нашего сырьевого комплекса увеличивать выпуск продукции в разы.

Враги импортозамещения

С.Г.: И любимая тема - импортозамещение. Например, лекарств. Инсулин: мы могли бы уже жить на собственном российском инсулине. Соответствующая разработка была выполнена 15 лет назад в нашей Академии наук в Институте биоорганической химии. 

Ю.П.: И?

С.Г.: Что для этого нужно? Государство покупает инсулин почти весь за счет бюджета. И государство может вложить деньги и построить завод, а через три года - полностью покрыть производство инсулина в нашей стране.

Ю.П.: Почему не строят?

С.Г.: Просто кому-то выгодно импортировать инсулин, причем дорогой инсулин, переплачивать за него. Есть так называемая Big Pharma, которая охотно делится сверхприбылями и не пускает никаких конкурентов. Три иностранных компании. И они не жалеют денег для того, чтобы создавать здесь лобби, которое защищает их интересы.

Ю.П.: Они умеют стимулировать?

С.Г.: Умеют: с нашими чиновниками они умеют договариваться. Нам в Академии наук дали поручение президента - это было, наверное, в 2003 году - наладить производство. Сейчас опять дал поручение Владимир Владимирович - наладить производство. Уже 10 лет стоит площадка в Пущино в академгородке, есть люди, специалисты, есть технология - все есть.

Ю.П.: Но нет завода.

С.Г.: Есть бизнес-план. Поручено выделить деньги, но они не выделяются под разными предлогами. Окупаемость проекта - два года. Вот импортозамещение, десятикратное. Сегодня мы инсулиновый рынок за счет своего инсулина закрываем только на 10 процентов. Десятикратное увеличение выпуска.

Пойдем дальше по отраслям. Скажем, авиационная промышленность. Мы можем выпускать всю линейку самолетов. Да, потребуются деньги для того, чтобы создать парк, создать оборот самолетов, чтобы лизинг заработал. Но почему-то наши государственные банки кредитуют лизинг иностранных самолетов.

А по инициативе, к сожалению, нашей стороны в Таможенном союзе была введена льгота для закупки иностранных самолетов, которые освобождаются от НДС. Не только от импортных пошлин, от НДС. Это миллиарды долларов субсидий - под ввоз иностранных самолетов. Как это так? Почему это происходит? "Трансаэро" разорилось, к сожалению, а лоббировали вполне определенные структуры, которые сидят на импорте самолетов. У нас вся линейка есть: и широкофюзеляжные, и ближнемагистральные, и средние, и маленькие самолеты. На любой выбор. Советский Союз нам оставил передовую авиационную технику. Просто увеличивай масштаб.

Ю.П.: А может, мы уже не способны, Сергей Юрьевич?

С.Г.: Ну почему же? Мы как госчиновники летаем на российских самолетах. Ил-96, Ту-204, я ими пользуюсь. Честно говоря, если бы у меня как у гражданина была возможность покупать на рынке билеты на наши самолеты, я покупал бы только на наши самолеты. Потому что они самые надежные, это объективно. Даже старый парк Ту-154 надежнее "Боинга" по статистике отказа. Наша авиационная школа сильна тем, что в приоритете - надежность.

Ю.П.: А что с Минпромторгом?

С.Г.: Я вижу, что у нас полная дисфункция в системе госрегулирования. Казалось бы, наше правительство должно быть озабочено экономическим ростом. Что такое экономический рост? Это рост спроса, рост инвестиций. Вместо этого, получается, - сокращение того и другого. Инвестиции будут сокращены из-за того, что налоги увеличиваются; спрос будет сокращен -потому что консолидация, то есть сокращение расходов бюджета. Все наоборот.

Центральный банк должен отвечать за стабильность курса валют. А он занимается свободным плаванием рубля. Я уже не говорю про то, что, согласно теории денег, он должен создавать условия для максимума инвестиций, о чем я говорил. И получается, что мы искусственно попадаем в ловушку: одновременно высокая инфляция, снижение производства, снижение инвестиций, рост издержек, обратное увеличение инфляции из-за роста издержек. 

Кризис - рукотворный

Ю.П.: Получается, это рукотворный кризис?

С.Г.: Конечно, рукотворный, он связан с грубейшими ошибками в макроэкономической политике. Но вопрос, как из него выбираться. Буквально только что мы обсуждали на Вольном экономическом обществе эту тему.

Даже если государство просто займется своим делом: правительство - подъемом инвестиционной активности, увеличением расходов в соответствии со своими социальными обязательствами, а Банк обеспечит стабильный курс валюты, мы уже получим плюс 4-5 процентов за счет того, что бизнес наконец ощутит себя в стабильных условиях работы. Никаких тут нет секретов.

Ю.П.: То есть это просто выполнение государственных функциональных обязанностей?

С.Г.: Да, совершенно верно. Был хороший доклад Андрея Клепача, где он показал на цифрах, на расчетах, что это можно сделать даже в тех параметрах макроэкономической политики, которые у нас складываются сами собой. А если мы добавим к этому механизм стратегического индикативного планирования, подкрепленный гибкой денежно-кредитной политикой, свяжем планы роста производства с эмиссией денег, то мы можем получить рост и в 8 процентов. А по некоторым направлениям - взрывной просто рост. Но здесь главное - ответственность за распоряжение деньгами.

Наша программа строится на вполне конкретных инструментальных предложениях. Мы к деньгам относимся как к инструменту экономического роста. Современные деньги - это не золото и даже не доллары. Современные деньги - это инструменты обеспечения экономического оборота и роста инвестиций, которые эмитируются под долги, под обязательства.

Американский доллар на 90 процентов эмитирован под казначейские обязательства США. И вся денежная эмиссия, которой мы пользуемся здесь, в России, - это деньги, пропущенные через дефицит американского бюджета, который достигает 8-10 процентов. И когда им нужен экономический рост, они отбрасывают все думы на счет того, что бюджетный дефицит должен быть не больше 2-3 процентов.

Когда американцы выходили из кризиса в 1970-е годы (и сейчас выходят), их дефицит зашкаливал до 10 процентов ВВП. И финансировался дефицит бюджета всегда за счет денежной эмиссии. То же самое делает Европейский центральный банк. Там мы много слышим стенаний по поводу Греции, Кипра, прочих. Но Европейский ЦБ выкупил все греческие облигации.

С момента, когда облигации европейских государств появляются на рынке - выбрасывает их то или иное правительство, - Европейский ЦБ под них печатает деньги. А до этого центральные банки европейских государств печатали деньги под долги предприятий. Когда в Германии всем раздали по 20 марок после войны, затем экономический рост был профинансирован за счет того, что Немецкий центральный банк эмитировал кредитные деньги для коммерческих банков под залог векселей предприятий, которые брали у них кредиты. Деньги - это инструмент.  

Ю.П.: А у нас Российский Центробанк своей политикой идет.

С.Г.: Просто чтобы была понятна наша ситуация.