Юрий Пронько: «Золотой Клондайк» для чиновников и банкиров – соцвзносы граждан идут Грефу, Костину и Ко

Есть события, которые вызывают большой резонанс, однако есть такие «тихие решения», к которым нет особого интереса, но они имеют далекоидущие последствия. Госдума во втором, основном чтении утвердила законопроект о передаче Фонда социального страхования под прямое управление Минфина. Казалось бы, что нам с этого? Ответ на самом деле очевиден — мы платим большие налоги и социальные сборы, которые в результате подобных решений идут Грефу, Костину и другим банковским олигархам под особые проценты и на специальных условиях.

В своих комментариях я всегда опираюсь на конкретные цифры, факты и заключения. Первый факт.

Инфографика: Телеканал «Царьград»

Россию отличает высокая совокупная ставка налогов на труд — 36,4% от коммерческой прибыли предприятия среднего размера. Сейчас у вас есть возможность сравнить её с аналогичным показателем в других странах мира.

Второй факт, который говорит об очень серьёзной нагрузке на фонд оплаты труда в России.

Инфографика: Телеканал «Царьград»

Работник в нашей стране платит налог на доходы физических лиц (НДФЛ) — 13%, он удерживается работодателем при выплате зарплаты. Еще 30% с зарплат работодатель перечисляет в страховые фонды: 22% — в Пенсионный фонд России, 2,9% — в Фонд социального страхования и 5,1% — в Фонд обязательного медицинского страхования.

Таким образом, говорить о том, что в нашей стране низкая фискальная нагрузка на оплату труда, не приходится. Деньги, которые потенциально работодатель мог бы перечислить нанятому сотруднику, уходят государству. Более того, чиновники периодически изворачиваются, дают обещания, а после о них забывают. Так, в 2017 году Минфин предлагал провести так называемый налоговый манёвр — повысить НДС с 18 до 22% и одновременно снизить ставку страховых взносов с 30 до 22%, чтобы сократить налоги на труд и мотивировать работодателей уйти от зарплаты в конвертах. Но впоследствии от своей же идеи чиновники отказались, повысив НДС до 20%, а это, кстати, ещё один налог на фонд оплаты труда, который по факту мы ежедневно платим через покупку товаров и услуг.

А теперь начинается самое интересное — куда и в каких объёмах направляются гигантские суммы денег, которые получает государство, например, от ежемесячных социальных взносов. По данным Счётной палаты России, один Фонд соцстрахования собирает около 60 млрд рублей в месяц. По году получается колоссальная сумма. Только свободные остатки фонда, средства, которые были получены, но не израсходованы, на начало 2019 года составляли более 154 млрд рублей. Так вот, после решения Госдумы все эти средства поступят под управление Казначейства Минфина, которое, по данным всё той же Счётной палаты, направит их на финансовый рынок — в депозиты, сделки репо (кредиты под залог ценных бумаг) и валютные свопы (кредиты под залог иностранной валюты).

«Минфин будет управлять всем, пропускать бюджетные платежи — это уже давно сделано через Казначейство, управлять резервами, а фонды будут просто выплачивать то, что им положено. А что делать с соцстрахованием? Мы возвращаемся к советской системе, где эти структуры были такими же, просто формальными плательщиками, а всем управляло государство», — считает экс-глава фонда ОМС России Владимир Гришин.

До всех этих изменений Фонд соцстрахования управлял денежными средствами самостоятельно. Однако и тут появляется в записке к законопроекту весьма странная формулировка: данная деятельность привела к «недополучению фондом доходов». То есть те, кто двигает новый законопроект, не скрывают своей конечной цели — получить доступ к уникальным денежным ресурсам, которые исчисляются сотнями миллиардов, а после на особых условиях под особые же проценты размещать в Сбербанке, ВТБ, других банковских структурах.

Это в советское время экономика и финансы были единым целым и принадлежали государству, сейчас всё изменилось. Самое главное — стерлась граница между государственными и личными интересами. Я никого ни в чём не обвиняю, но, согласитесь, соблазн весьма велик. Теперь на наших с вами отчислениях кое-кто будет неплохо зарабатывать.

«Мы спрашивали несколько раз, почему мы накапливаем по профзаболеваемости эти средства дополнительно из года в год. "Вдруг что-нибудь случится!" Теперь Минфину отдали в распоряжение эти самые средства. Так же, как 8 трлн лежат, будут лежать 10», — говорит депутат Госдумы России Алексей Куринный.

Коротко о той очевидной схеме, которая будет реализована Минфином через Грефа, Костина и других банковских олигархов. Наши деньги, которые мы ежемесячно платим, в том числе и в Фонд соцстрахования, поступят в пул Казначейства, из которого финансируются банки так называемыми свободными остатками федерального бюджета. Чтобы вы понимали, о каком порядке цифр идёт речь, приведу конкретные примеры. C начала этого года объём подобных операций вырос на 1,4 триллиона рублей и достиг исторического рекорда в 3,2 триллиона рублей. Фактическими деньгами Казначейства покрывается нехватка рублёвой ликвидности у крупнейших госбанков.

Средства Казначейства являются для банков, имеющих к ним доступ, одними из самых дорогих (в сравнении с депозитами юрлиц и физлиц), то есть если банки привлекают средства Казначейства и делают это на регулярной основе, значит, они испытывают определённый дефицит рублей. Он приходится в основном на крупные банки (преимущественно госбанки), в то время как малые и средние банки, напротив, имеют избыток средств, которые в основном размещаются на депозитах в ЦБ,

— говорит аналитик Райффайзенбанка Денис Порывай.

Вот так деньги, которые ежемесячно отчисляют наши с вами работодатели, идут в помощь госбанкам, которые после показывают рекордные прибыли и выводят их из России. Прозрачности — ноль, зато надёжность источника поступлений гарантирована. Граждане России — главные спонсоры наших чиновников и близких к ним банкиров. Поэтому меня не сильно удивляет тот факт, что 72,9% российских граждан, по данным РАНХиГС, лояльно или с одобрением относятся к работе бизнеса «в тени» — без уплаты налогов и сборов в бюджет. Это очень тревожный факт, но спровоцировали подобную ситуацию те, кто сейчас в России определяет фискальную политику.